Ангел из Монтевидео - Страница 26

* * *

Рикардо Толедо бросил умоляющий взгляд на большую многоцветную Деву Марию, пришпиленную к стене прямо над его креслом. Шеф столичной гвардии плохо скрывал свое раздражение. Привычным жестом он откинул назад упавшую на глаза прядь. Узкая полоска усов дрожала от возмущения. Мрачным взором он посмотрел на Малко.

– Сеньор, я должен знать, кто дал вам такие сведения. Вы становитесь сообщником боевиков, а это наказывается по закону.

Малко только что сообщил ему информацию, полученную от Фиделя Кабреро, не называя, разумеется, имени молодого человека.

Уругваец охотно говорил по-английски. На радость Крису Джонсу и Милтону Брабеку. Крис смотрел на полицейского нежно, как удав на кролика. Его распирало дикое желание изрешетить уругвайца пулями... Он не сводил глаз с лоснящегося лица полицейского. Так как Малко молчал, полицейский повторил:

– Если вы откажетесь мне отвечать, это может плохо кончиться.

Крис Джонс почесал ухо:

– Для вас все кончится еще хуже, если мы не сможем найти своего приятеля.

Рикардо Толедо подпрыгнул. Словно электрический заряд прошелся по его сухому жилистому телу.

В ярости он забрызгал слюной:

– Вы мне угрожаете?

– Никто вам не угрожает, сеньор Толедо, – вмешался Малко. – Но наша главная задача – найти Рона Барбера. И я защищаю не боевиков, а наших осведомителей. И не пытайтесь причинить им зло.

– А не то вам свернут шею, – спокойно добавил Крис Джонс.

Шеф столичной гвардии посмотрел в серо-голубые глаза американца, открыл было рот, но тут же его закрыл, не сказав ни слова. Крис вызвал у него чисто физический страх. Малко воспользовался этим, чтобы перевести разговор на менее опасную тему.

– Как нам подступиться к монастырю? Рикардо Толедо тряхнул головой и, заранее приходя в уныние, забрызгал слюной:

– Это деликатное дело. Очень деликатное. В монастыре сорок послушниц. И у нас нет никакой особой приметы. Малко улыбнулся располагающей улыбкой.

– А может, есть. Вы не могли бы вызвать полицейского, который видел убийцу Денниса О'Харе? Диего Суареса. Мне пришла в голову одна мысль.

– Сеньора Диего Суареса! Но он ее не запомнил, на девушке была маска.

– Знаю, – терпеливо согласился Малко, – но, может быть, он заметил какую-нибудь деталь, что-нибудь особенное, отличительный признак. Раз уж нам известно, что она будет среди девушек, которых мы ему покажем.

Рикардо Толедо нехотя взял трубку и распорядился, чтобы Диего Суарес явился к нему в кабинет.

– Думаю, зря мы это затеяли, – сказал он.

В дверь постучали.

При виде Малко Диего Суарес побелел, как мел. Его усы словно опали вниз. Малко поспешил его успокоить:

– Сеньор Суарес, мы тут решили, что вы сможете нам помочь.

И он объяснил ему ситуацию, после чего, вперив свои золотистые глаза в полицейского, сказал, подчеркивая каждое слово:

– Хотя вы и не видели лица девушки, может, вы опознаете ее по общему облику.

– Может, – вяло согласился Диего Суарес. Ему впору было куда-нибудь исчезнуть.

Малко мило улыбнулся:

– Тогда нам лишь остается отправиться в монастырь доминиканок.

* * *

Пахло ладаном и жасмином. Оскорбленная в своих лучших чувствах мать-настоятельница в бело-голубом одеянии с презрительным выражением на некрасивом высокомерном лице наблюдала, как ворвавшиеся люди располагаются у нее в кабинете. Малко, Крис и Милтон, шеф столичной гвардии, двое полицейских в форме и весь съежившийся Диего Суарес, бледный как смерть. Он уже представлял себе, как его при всех обвиняют в изнасиловании. Да еще в монастыре! Единственный выход – убить девушку прежде, чем та заговорит. Иначе на него сразу обрушится столько разных проблем.

– Соберите послушниц, – распорядился Рикардо Толедо.

Он принял все возможные меры. Полицейский кордон окружил монастырь, заграждая все входы и выходы. Уличное движение было остановлено, и над кварталом висел вертолет.

Малко находил подобную демонстрацию сил несколько излишней. Рикардо Толедо с каждой секундой все больше и больше терял уверенность под вызывающе-презрительным взглядом старой матери-настоятельницы.

– Что вам надо от моих послушниц? – спросила та.

– Среди них прячется убийца, – брызнул слюной Рикардо Толедо.

Мать-настоятельница недоверчиво скривила рот:

– Кто докажет, сеньор комиссар, что вы говорите правду?

Полицейский, смутившись, промямлил:

– Но я начальник столичной гвардии. Я...

– Говорят, у вас в полицейском управлении творятся ужасные вещи, – мягко заметила мать-настоятельница, – что вы до смерти замучиваете невиновных. Это правда?

Мать-настоятельница явно перехватила инициативу. Рикардо Толедо лихорадочно отбросил назад непослушную прядь и попытался вновь обрести почву под ногами.

– Пособничество боевикам – тягчайшее преступление, – начал он. – Мы совершенно уверены, что одна из преступниц укрывается в вашем монастыре. Мы обязаны провести обыск.

Мать-настоятельница надулась, как индюк.

– Этого не будет, сеньор.

Ее тон заморозил бы и холодильную установку. Столкнувшись с неожиданным сопротивлением, Рикардо Толедо взорвался.

– Я... – начал он.

Мать-настоятельница скрестила руки ни животе.

– Сеньор комиссар, – сказала она, отчеканивая каждый слог, – вы находитесь в религиозной конгрегации. Вы можете делать обыск, но вы будете отлучены от церкви. Urbi et Orbi. Как и все те, кто послушается вашего приказа, – коварно добавила она, бросив взгляд на двух полицейских в форме.

Потрясая огненным мячом, пролетел тихий ангел. Рикардо Толедо чуть не обратился в соляной столб, представив себе лицо жены, когда он объявит, что впредь ей придется одной ходить на воскресную мессу. Монтевидео – маленький город. Рикардо Толедо счел нужным умаслить воительницу за веру.