Ангел из Монтевидео - Страница 33

– Счастья тебе в Новом году, – прошептал Фидель.

– Тебе тоже.

Голос девушки звучал серьезно, но сама она улыбалась. Осмелев, молодой человек наклонился и поцеловал ее. Флор, слегка приоткрыв губы, ответила на его поцелуй. Ничего не говоря, он взял Флор под руку и повел к одному из окон. Пахучие сосны отдыхали от дневного зноя. Фидель обнял Флор за плечи. После двух почти неразбавленных рюмок виски он чувствовал себя чудесно.

Флор, кажется, тоже выпила. Черты ее лица слегка заострились, и глаза блестели чуть сильнее обычного. «Как будто она занималась любовью», – подумал Фидель. Впрочем, именно Флор пригласила его на этот рождественский ужин.

Он был без памяти влюблен во Флор и делал все возможное, чтобы отвратить ее от намерения окончательно вступить в орден доминиканок. Он знал, что для большинства девушек из высшего общества послушничество – что-то вроде завершения католического образования и не более того. Некоторые из послушниц монастыря на улице Риверы давно уже не были девственницами. И вместо принятия пострига выходили замуж.

Однако Флор на них не походила. Он знал, что до монастыря она встречалась со студентом-медиком, и ее постигло любовное разочарование. Фидель не сомневался, что она с ним спала.

Он и «порш» решился принять отчасти потому, что хотел покрасоваться перед Флор и компенсировать свою ущербность из-за волочащейся ноги. Правда, Флор не часто садилась в зеленую машину, как будто подозревала, что она приобретена неправедным путем. В самом дальнем тайнике своего мозга запер Фидель память о том, как связан «порш» с родителями девушки.

Он поглядел на Флор и нашел, что она прекрасна в своей черной юбке раструбом, белом корсаже и с собранными в пучок волосами. Волевая линия скул всегда придавала ей немного воинственный вид... Танцы возобновились. Развлекалась вся Пунта-дель-Эсте. Большей частью аргентинцы, прибывшие из Буэнос-Айреса. На вилле, где находились Флор с Фиделем, была одна молодежь. Вилла принадлежала родителям одного ученика «Стелла Марис». Они уехали в Европу, в Сен-Мориц. Флор пригласила Фиделя на вечер сегодня утром.

Он тут же залез в свой «порш». Это был самый прекрасный день в его жизни! Всю дорогу он не выпускал руку Флор из своей. Он осмелел до того, что на каждом пункте сбора дорожной пошлины касался губами ее шеи. Вопреки обыкновению. Флор не вела себя с ним сдержанно. Наоборот. Фидель даже подумал, не прав ли был Рои Барбер, когда говорил, что «порш» заставит забыть о его покалеченной ноге. Даже такую идеалистку, как Флор.

Джерк кончился под крики нескольких фанатов. Но большинство предпочитали немного пофлиртовать.

Ностальгические звуки песни «Сменилось время года» заполнили комнату. Флор посмотрела на Фиделя.

– Хочешь, потанцуем?

Он поставил трость и с отчаянно бьющимся сердцем последовал за Флор на площадку для танцев. Из-за ноги он не мог много двигаться. Прижавшись друг к другу, они вместе с другими парами покачивались в темноте. Фидель нагнулся и поцеловал Флор в щеку. Она подняла лицо и коснулась его губ. Фидель прильнул к ее губам, и она сразу ответила ему поцелуем. Фидель изо всех сил обнял ее.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Люблю.

В эту же минуту его тело властно дало о себе знать. С тех пор, как Фидель познакомился с Флор, он редко занимался любовью, и последствия этого ощущались. К его величайшему удивлению, Флор не уклонилась. Напротив. Через свою полотняную рубашку он почувствовал теплые холмики ее грудей.

Она молча прижалась лицом к его шее. Обняла. Он потел, ему трудно было дышать, но он желал бы, чтобы танец никогда не кончился.

Пластинка остановилась. Рядом с ними на пуфе одна парочка перемежала поцелуи яростными спорами об аграрной политике. Молодежь в Уругвае всегда примешивала к любви политику. Она считала для себя делом чести освободиться от старой буржуазной морали и демонстрировать свои передовые левые взгляды. Некоторые доходили до того, что проповедовали групповой секс, именуя это «симпозиумом по эротическим вопросам». Впрочем, в Уругвае нравы всегда были традиционно свободными. Часто невеста проводила каникулы у своего суженого. Редко кто выходил замуж девственницей.

Фидель так и стоял на площадке, обнимая Флор за талию. Он уже забыл о людях, которым принес гибель, о белокуром человеке, желавшем спасти Рона Барбера, о ЦРУ, о тупамарос. Хотел он только одного – любви Флор.

Снова заиграла музыка. Фидель воспользовался этим, чтобы еще крепче обнять свою партнершу. Его снедала страсть. Если будет достаточно тепло, все пойдут скоро купаться.

Флор вдруг поднялась на цыпочки и шепнула на ухо Фиделю Кабреро:

– Здесь слишком много народа. Я хочу быть с тобой вдвоем.

Он еще но успел прийти в себя от неожиданности, от изумления, а она уже взяла его за руку. Проскользнув между танцующими, они вышли в коридор. Фидель сразу попытался обнять Флор, но она тут же отстранилась.

– Не здесь.

Флор сама повела его по скрипучей лестнице. На первом этаже она впустила Фиделя в одну из спален и тихо прикрыла дверь.

– Здесь нам будет хорошо, – сказала Флор.

Она зажгла лампу у изголовья кровати. Через потолок до них доносился праздничный шум голосов. Флор повернулась к Фиделю, обняла его за шею и наградила долгим страстным поцелуем.

Фидель уже не помнил себя. Руки сами поднялись по юбке, погладили бедра, добрались до живота, остановились, судорожно сжались. Никогда он не заходил так далеко.

Флор сама дала довести себя до кровати, стоявшей в глубине комнаты. Фидель тут же набросился на девушку, принялся неловко расстегивать корсаж, стягивать лифчик. Он погрузил свое лицо во впадинку между теплыми округлостями грудей, как одержимый целуя их, водя по ним языком.